Земля да Винчи
Куратор моды, стилист, дизайнер Аяжан Жаксыбай (бренд Aika Alemi) рассказывает читателям Forbes.kz о "винном" круизе по крупнейшей французской реке Луаре
Я раньше бывала в долине реки Луары, но в этот раз новый прямой рейс Air Astana из Алматы до Парижа сэкономил часы пересадок и ожиданий в аэропорту, которые я с радостью провела в машине по живописной дороге на юг от французской столицы.
Могучая и полноводная река, самая длинная во Франции (1200 км), известна многочисленными замками и винными регионами. Верхняя Луара чуть южнее Орлеана с её изысканными Сансером и Пюи-Фюме, смотрящими друг на друга с противоположных берегов, где, поднявшись с юга, река вдруг сворачивает на запад к Средней Луаре в центре долины с Анжу, Шинон, Вувре и дальше течёт, неся свои воды среди огромных полей спаржи и артишоков до Западной Луары, страны Мюскаде у самой Атлантики, в океаническую ширь которой она вливает свою мощь.
Замки здесь начали строить еще в Х веке в оборонных целях, и суровый функционал тысячелетних толстенных стен всем своим видом напоминает о невероятных усилиях человека, транспортировавшем сюда каменные глыбы из-за сотен километров, нарезавшем их на строительные блоки, чтобы соорудить конструкции, призванные подавлять психику нападающего врага.
Позже, в эпоху Возрождения и в век Просвещения, появились новые замки как место резиденций французских королей среди обширных охотничьих угодий и бескрайних полей для верховой езды. После побед в войнах в Северной Италии французские короли привезли оттуда не только трофейные предметы искусства, мебель и посуду, но и художников, архитекторов, скульпторов и, главное, сам концепт итальянских палаццо (дворцов) и прилагающийся к ним стиль роскошной жизни с виноделием, гастрономией, садовой и парковой культурой, охотой, рыбалкой и всем тем, что показывают в фильмах про французскую корону.
Знать, больше смерти боявшаяся отдаления от царствующих семейств, наперегонки последовала за ними в провинцию и тоже приложилась в строительству, желая не отставать от правителей в демонстрации вкуса, статуса, благосостояния. Общими стараниями число замков в долине к концу XVI века перевалило за три сотни, и Луара сохраняла статус постоянного места жительства королевского двора вплоть до середины XVII века, когда Людовик XIV построил Версальский дворец, перенеся центр тяжести в старинную столицу франков Париж.
Уже в средние века просвещенные короли страны цветка лилии поняли, что владеть миром можно не только мечом и крестом, но и посредством искусств и наук, которые они всячески поддерживали, финансировали и развивали. Леонардо да Винчи провел на Луаре последние три года жизни (1516-1519), в долгих беседах давая наставления рано потерявшему отца молодому королю Франциску I, сделавшему великому художнику и изобретателю предложение, от которого тот был не в силах отказаться. Несмотря на то, что солдаты Франциска I разрушили гипсовый макет его огромной скульптуры, которую он тогда делал для Милана, Леонардо, всю жизнь переезжавший с места на место и на склоне лет, в возрасте 63 лет обосновавшийся в Риме, покинул родную Италию и переехал на Луару, захватив с собой Мона Лизу. Король сразу приобрел картину. Так великая Джоконда оказалась во Франции и теперь является главным «гвоздем программы» в Лувре.
Несколькими веками позже этот пример отеческой и сыновней любви между Леонардо да Винчи и Франциска I так очаровал французского неоклассициста Энгра, что он поддался соблазну исторического вымысла, изобразив испускающего дух Да Винчи на руках у потрясенного короля, который на самом деле в день смерти маэстро был далеко от Кло-Люсе, средневекого поместья, где художник и изобретатель провел остаток дней и был похоронен.
Нынешний владелец Кло-Люсе, тезка великого короля Франсуа Сен Бри, семья которого приобрела поместье в 1854 и за последние 50 лет сделавшая из него один из самых известных и атмосферных музеев Леонардо да Винчи в мире, с увлечением рассказывает: «Поместье было подарено королем Людовиком XI простому служке на кухне!», говоря об Этьене ле Лу, дослужившемся в 1471 до благородного титула и получившем Кло-Люсе в знак признания его заслуг перед короной.
Однако французские короли не просто перекопировали подсмотренную ими жизнь итальянских правителей, они пошли дальше и превзошли своих «учителей» в размахе и утонченности, внимании к мельчайшим деталям, знаменитом умении жить (savoir-vivre), которое они довели до совершенства и сделали визитной карточкой и одним из символов Франции. В одном из самых известных и красивых замков в Луаре - замке Шенонсо, «замке дам», как его с любовью называют луарцы, резиденции королев и фавориток королей, по сей день продолжают традиции королевского стиля и отношения к жизни.
В парке замка расположился ресторан Auberge du Bon Laboureur («Постоялый двор хорошего пахаря») с мишленовским поваром Антуаном Жёди во главе. В авторском огороде шеф-повара грядки выглядят наманикюренными, и он больше напоминает продолжение музейной экспозиции замка.
Представитель Шенонсо Каролин Даррасс объясняет: «Высокая кухня строится на ингридиентах высокого качества и наш «пахарь» Антуан собственноручно выращивает разные виды салата, сезонные овощи и травы». В компактном меню ресторана главные строчки занимают местные вина как предисловие, основная часть и послесловие для авторского мильфёя из спаржи и крем-супа из стручковой фасоли c хрустящими чипсами из пармезана.
Вино на Луаре делают с I века н.э., что на семь столетий позже, чем впервые во Франции, в которую виноделие пришло от древних римлян, когда местные виноделы, воспринявшие опыт и традиции итальянских мастеров лозы, вскоре сами стали лидерами винного мира. Трудолюбие и трепетное отношение к земле чувствуется во всём и даже в том, как они видят своё место в жизни - просто звено в многолетней цепи поколений, - наследуя традициям, заложенным их предками и передавая их детям, внукам и правнукам.
Почему-то где-то там, в Средней Луаре, когда я стояла в виноградниках винного владения Сент-Анн близ замка Бриссак и слушая их владельца Марка Браута, винодела в шестом поколении, мне вспомнились казахи, для которых священна земля предков, «атамекен».
«Я не представляю, чем другим я бы мог заниматься и мои трое сыновей, они тоже только могут работать на этой земле», - задумчиво говорит Марк, показывая свои 56 гектаров, где растут лозы, дающие пронзительно веселый, но элегантный анжуйский креман, который мне понравился много больше, чем иные раскрученные коммерческие шампанские вина с именем.
Глубокий контакт с природой, матерью-землёй здесь повсюду, даже в сугубо профессиональном термине «терруар». Янн Ле Коз, сомелье компании Nova Vina, определяет его по своему: «Терруар - это не просто сочетание солнца, погоды и умения винодела вырастить виноград и сделать вино. Вино - как ребенок, которого ждали девять месяцев, в нём проявляются черты и душа его создателя».
Производство вин требует градации, и на Луаре, как и во всей Франции, вина подразделяются на несколько категорий. В самом низу иерархии стоит не входящее в официальное ранжирование самое простое столовое вино (Vin de Table). Затем начинаются «профессионалы» от так называемого сельского вина (Vin de Pays) до вина превосходного качества, но без установленного лимита на выход вина (Vin Délimité de Qualité Superieure) и до высочайшего стандарта качества вина уровня апеллясьона. Аппелясьон означает вино, контролируемое по происхождению (Apellation d’Origine Controle, AOP), для которого весь виноматериал собирается вручную.
Чем выше по уровню вино, тем ниже человек склоняется к земле, тем чутче чувствует, лучше знает, понимает её, больше понимает свою связь с ней, покорнее соглашается с неизбежностью зависеть от неё, глубже, беззаветнее любит, бережёт и несёт за неё ответственность и так, видимо, осознает, что она его и они принадлежат друг другу по судьбе.
На Луаре 87 апеллясьонов, и каждый привязывает качество вина к определённому месту, устанавливает различные качественные и технические параметры. Лимиты на количество вина, получаемого с одного гектара обеспечивают то, чтобы виноград имел интенсивный, насыщенный вкус, дающий сложные, глубокие танины в красных и свежесть, минеральность в белых винах.
Если лозу не обрезать и не ограничивать прорастание почек, то лоза не сможет сфокусироваться, сконцентрироваться, и виноград в буквальном смысле растечётся по древу, будет слабым, пресным, непригодным для производства хорошего вина. Например, в одном из луарских апеллясьонов - Анжу (AOP Anjou) установлено, что для ставшего фирменным знаком региона анжуйского розового (Rosé d’Anjou) разрешается получать не более 60-65 гектолитров вина с гектара земли, а для не менее известного анжуйского каберне (Cabernet d’Anjou) - не более 60-69 гектолитров с гектара.
Но все эти строгие стандарты, лимиты, нормативы и традиции также порождают бунтарей, которые нарушают все правила. Кристоф Реторе из винодельни Реторе-Дави, работает почти как художник-авангардист. Формально его вина принадлежат к сельским винам (Vin de Pays), но он постоянно экспериментирует с терруаром: выращивает сорта винограда, которые нетипичны для Луары, например, Сира и Вионье, играет с границами лимитов выхода вина, вместо дубовых бочек использует акацию. При этом этот независимый винодел получает вино, не похожее ни на какое другое, неожиданное, тонкое и с глубоким смыслом, как будто он добавляет в каждую бутылку частичку своего мира, частичку себя. «Я называю вина «Время М» (Temps d’ M) и звучит это как «тандем», потому что это союз меня и моей жены и также сочетание традиционного винного региона и новых идей».
В какой-то момент под конец путешествия настал момент «если ты видел один виноградник (замок), ты видел их все», - и всё увиденное, услышанное, выпитое и съеденное самальгамировались в одно эстетическое, вкусовое, эмоциональное и духовное переживание. Пробуя белые вина в очередном винном хозяйстве, я больше уже не могла отличить не жалуемые мной в обычной жизни сорта с фруктовыми нотками от любимых скрипящих известковой минеральностью видов, как я ни пыталась напрячь вкусовые рецепторы, и тут узнала, что у этого замка казахская келин, с которой я знакома по работе.
Сын Мишеля и Мишель Удебин, владельцев Chateau La Salle, встретил свою любовь в Алматы и теперь живёт и работает там, лишь иногда приезжая в свой «атамекен» с женой и детьми. Дегустация закончилась обильным застольем с переменами блюд и вин, неспешными разговорами с моими найденными «кудалар» про жизнь, политику, экономику, путешествия и всё остальное, что связывает это место за тысячи километров от моей родной земли с нею, с тем, что дорого мне, близко и знакомо, которое так же красиво и щедро и, не знаю почему, любимо.
Наверное, потому что мир принадлежит всем нам, а мы ему, не зависимо от того, где ты родился, где вырос и жил и где закончится твой путь. Леонардо ведь тоже не думал, что Луара, а не его родная Флоренция, будет его последним счастливым пристанищем.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram