Адекватно ли правительство Казахстана реагирует на кризис?
Возможно, Казахстану все-таки удаcтся адаптироваться к новой реальности без ухода в рецессию по итогам 2016
Во всяком случае, Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) накануне подведения итогов официальной статистики за 2016 считает, что экономика страны в 2016 прибавит 0,7 %, а в 2017 покажет рост на 2,4 %. Инфляция по итогам прошедшего года прогнозируется на уровне 14,8 %, наступившего – 7,5% (коридор, определенный Нацбанком, – 6–8 %).
Стоит отметить, что в отношении 2016 аналитики ЕБРР даже более оптимистичны, чем правительство РК, рассчитывающее на рост в 0,5 % (столько же ожидает Всемирный банк). Возможно, дело во временных расхождениях: европейский институт озвучивает свой прогноз последним из международных финансовых организаций, а экономика Казахстана начала выкарабкиваться из падения лишь во втором полугодии. Кроме того, в октябре 2016 был все-таки благополучно перезапущен Кашаган (S&P, например, еще в сентябре сомневался по этому поводу и прогнозировал нулевой рост ВВП РК в 2016), который в ноябре начал отправлять нефть на экспорт и до конца года должен выдать минимум 500 тыс. тонн.
Каков реальный ВВП Казахстана, о котором не говорит правительство?
По предварительной официальной оценке, в январе-сентябре 2016 рост ВВП сос... →
Прогнозы ЕБРР по росту ВВП осуществятся при условии, что цена нефти останется в коридоре от $45 до 55 за баррель. Главный региональный экономист ЕБРР Агрис Прейманис не считает спред слишком широким:
- Это коридор, при котором рост в Казахстане не настолько будет зависеть от колебаний цены в $5–7 за баррель. И это очень комфортабельный коридор: в его пределах в стране не настанет кризис и останется возможность использовать Национальный фонд для поддержки экономики. Ниже будет уже кризис. Выше $60 – противоположное сильное влияние. Но мы не думаем, что цена нефти в течение ближайшего времени превысит эту планку.
Конечно, в том, что Казахстану удалось «проскользить» по кромке рецессии, есть определенный элемент везения – нефть все-таки не застряла на январских $28,5 за баррель марки Brent, а доросла до $50, лишь изредка опускаясь на $2–3 ниже. Однако Прейманис считает, что это помогло, но не было определяющим фактором. Казахстанские власти в целом неплохо справляются с кризисом, а монетарные – лучше остальных.
- Думаю, у вас не было выбора – оставаться при фиксированной монетарной политике было невозможно. И сейчас мы видим, что баланс работы Нацбанка очень позитивен – сравните, что происходило в январе и что есть сейчас. Скажу больше: то, что мы видим, – результат работы, а не цены нефти. То, чего добился Нацбанк за последние 10 месяцев, мы считаем очень успешным, – заявляет собеседник.
Особое значение Прейманис придает повышению транспарентности, выразившейся в публичном размещении информации об участии Нацбанка в валютных торгах, что помогло стабилизировать курс.
- Люди видят, что тенге стоит не потому, что его держит Нацбанк, а потому, что достигнут некий фундаментальный баланс, – говорит он. – Нынешний курс – рыночный. Конечно, могут происходить изменения – и внутри страны, и за ее пределами, которые повлияют на курс. Но при текущей цене нефти, при подобном развитии экономики, при нынешней инфляции, при такой экономической ситуации в России и Китае ваш курс – адекватный.
Почему соблюдение законов помогает росту ВВП
Об этом рассуждает эксперт Forbes.kz, президент Института экономической пол... →
Инфляция уменьшается, базовая ставка снижается, долларизация депозитов сократилась, хотя и остается сравнительно высокой.
Тем не менее это лишь первый, пусть и успешный, шаг, предупреждает Прейманис.
- У вас вообще нет инструментов для займов на три-пять лет, никто не знает, какие должны быть ставки. То, как занимает сейчас пенсионные деньги Минфин, это не совсем рыночно. Я не говорю, что это ниже или выше рынка, это просто так, как они договариваются. Нацбанк должен работать над новыми инструментами – сначала трехмесячными, потом полугодовыми, затем годовыми, которые дадут понимание, какова сейчас цена тенге. Пока же проблема ликвидности остается, – считает Прейманис.
ЕБРР готов помочь с тенговой ликвидностью и кредитовать проекты в местной валюте. 21 ноября 2016 в Лондоне размещены еврооблигации на 34 млрд тенге. Ставка купона будет привязана к индексу потребительских цен (ИПЦ), облигации выпущены сроком на пять лет со спредом 10 базисных пунктов, с учетом прироста ИПЦ за три месяца. Бумаги будут также размещены на KASE, а Нацбанк будет использовать их в операциях РЕПО с БВУ.
Можно перейти на плавающий курс за один день, но формирование инфляционного таргетирования требует как минимум нескольких лет, говорит Прейманис.
- Люди должны постепенно привыкнуть фокусироваться не на курсе, а на инфляции, – рассуждает он. – Потому что, каков бы ни был уровень импорта, именно инфляция показывает, насколько дороже становится жизнь.
Совершают ли ошибки казахстанские министры?
Директор Института экономической политики Каирбек Арыстанбеков проанализиро... →
И все же основным фактором, влияющим на рост, для Казахстана по-прежнему остаются внешнеэкономические условия. В России ситуация во втором полугодии начала улучшаться, ожидается 0,6 % по году, а в 2017 – рост на 1,2 %. Китай сохраняет хороший рост, однако усугубляются структурные проблемы – в 2012 отношение потребительского и корпоративного долга к ВВП превысило аналогичный показатель США, в 2014 – еврозоны, и этот показатель продолжает ухудшаться. Однако именно Китай может стать основным фактором роста экономики Казахстана, если мы сумеем эффективно вписаться в программу «Один пояс – один путь». В то же время это программа с двухсторонним движением: она улучшает доступ казахстанским компаниям к европейским и китайским рынкам, одновременно открывая местные рынки для них. То есть конкуренция будет усиливаться, и к этому надо быть готовыми.
- Очень важно рассматривать «Шелковый путь» не только как инфраструктурный проект – это интеграция. А значит, вопрос инноваций и конкурентоспособности, – отмечает Прейманис.
Впрочем, не все международные финансовые организации разделяют благоприятные прогнозы ЕБРР. Так, МВФ полагает, что Казахстан в этом году все-таки уйдет в рецессию, с падением на 0,8 %, а в 2017 вырастет лишь на 0,6 %. С ним солидарны некоторые отечественные экономисты. Так, президент Института экономической политики Каирбек Арыстанбеков считает, что подчиненность Комитета по статистике Министерству экономики порождает явный конфликт интересов и на самом деле в январе-сентябре реальный ВВП снизился на 0,6 %, а не вырос на 0,4 %, как утверждает правительство.
